Комиссии и Советы /

Совещание по вопросу разработки проекта госпрограммы вооружения на 2016–2025 годы

Владимир Путин провёл совещание «О разработке проекта государственной программы вооружения на 2016–2025 годы».

Президент, в частности, сообщил, что лично возглавил Военно-промышленную комиссию, которая раньше находилась в ведении Правительства. Заместителем председателя комиссии глава государства назначил вице-премьера Дмитрия Рогозина , ответственным секретарём – заместителя Министра обороны Юрия Борисова.

Вступительное слово на совещании «О разработке проекта государственной программы вооружения на 2016–2025 годы»

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы сегодня с вами обсудим ход работы над таким базовым документом, как госпрограмма вооружения на 2016–2025 годы.

Прежде чем приступить к повестке, хотел бы сообщить о некоторых организационных решениях. Вы уже, наверно, знаете, подписан Указ о Военно-промышленной комиссии Российской Федерации, она переподчиняется Президенту напрямую. Мы обсуждали этот вопрос с Правительством, с Председателем Правительства, решили, что так будет эффективнее построена её работа. Имею в виду то, что она будет заниматься в значительной степени сейчас вопросами импортозамещения, а здесь нужно согласование между различными не только правительственными ведомствами, но и другими структурами, которые напрямую Президенту подчинены.

Заместителем [председателя комиссии] назначен зампред Правительства Российской Федерации Дмитрий Олегович Рогозин, ответственным секретарём – заместитель Министра обороны Юрий Иванович Борисов.

Рассчитываю, что новый статус комиссии, а также её широкие полномочия позволят более чётко координировать взаимодействие Министерства обороны, других ведомств и предприятий ОПК, оперативно решать все вопросы по организации выполнения гособоронзаказа и, как я говорил, по уже утверждённой программе импортозамещения. В целом повысится эффективность государственной политики в сфере ОПК и военно-технического обеспечения обороны и безопасности страны.

Теперь несколько слов по теме нашего сегодняшнего совещания.

Напомню, что формировать госпрограмму вооружения на 2016–2025 годы мы начали ещё в 2013 году; она станет уже пятой крупной госпрограммой в этой области за последние 20 лет. Фактически создан программно-целевой механизм, позволяющий серьёзно увеличить боевой и технический потенциал силовых структур, преодолеть кризисные явления в ОПК и вывести его на устойчивую траекторию роста, обновления.

Для решения этих задач мы привлекли серьёзные финансовые средства. Так, если на госпрограмму вооружения в 2001–2010 годах было выделено 2,5 триллиона рублей, то на ныне действующую, которая рассчитана на 2011–2020 годы, как вы знаете, выделено уже более 20 триллионов рублей, и, кроме того, порядка 3 триллионов рублей целевым образом было направлено на развитие предприятий ОПК.

Такая концентрация ресурсов понятна. Объясняется тем, что нужно в сжатые сроки перевооружить армию и флот, модернизировать оборонную промышленность. Почему в сжатые сроки? Я уже говорил много раз на этот счёт: это не связано с какой‑то гонкой вооружений, это связано с тем, что основные наши системы: и оборонительного характера, и ударные комплексы – просто уже выработали или вырабатывают свой ресурс. А если уж их менять, то менять, конечно, на перспективные, современные, имеющие перспективу длительного использования.

Уже в ближайшие годы необходимо обеспечить прорывное развитие всех компонентов высокоточного оружия, создать унифицированные образцы вооружения и техники средств общего назначения, а для Военно-Морского Флота – корабли новых проектов, универсальные по вооружению, системам управления и связи.

Необходимо было наверстать упущенное за предыдущие годы, когда новая техника выпускалась единичными экземплярами, а предприятия отрасли теряли кадры и производственную базу. Сейчас, тоже не секрет, обеспеченность армии и флота вооружением и техникой составляет 100 процентов, из них доля современных – более 30.

Только в этом году в результате выполнения гособоронзаказа в войска уже поступило свыше 3 тысяч 600 единиц основных вооружений (это 68 процентов от количества по контрактам, это хороший показатель) и почти 241 тысяча единиц прочих образцов. Важно и впредь сохранить набранный темп работы.

И конечно, необходимо чётко просчитать наши дальнейшие шаги. Перспективная госпрограмма вооружений должна учитывать положения всех основных документов стратегического планирования в сфере обороны и безопасности государства, включая обновлённую Военную доктрину России, проект которой должен быть подготовлен к декабрю этого года.

Безусловно, следует тщательно проанализировать опыт реализации предыдущих программ, в том числе недоработки и нестыковки, которые приводили к затягиванию сроков размещения и выполнения заказов, а порой даже и к срыву заданий. Отмечу, что для проекта ГПВ-2025 уже есть единая система исходных данных, утверждены основные направления развития вооружений и техники на период до 2030 года, сформирован перечень образцов, определяющих облик перспективных систем вооружения.

Вместе с тем хотел бы обратить ваше внимание на ряд принципиальных моментов.

Первое. Нужно достоверно и полноценно просчитать потенциальные угрозы военной безопасности нашей страны. На каждую из этих угроз должен быть найден достаточный адекватный ответ.

Как известно, несколько лет назад Соединённые Штаты вышли в одностороннем порядке из Договора о противоракетной обороне, полным ходом идёт создание системы ПРО, и успехов на этом переговорном треке не видно. Более того, соответствующие системы ПРО создаются и в Европе, и на Аляске, то есть вблизи от наших границ. Разрабатывается и так называемая теория глобального обезоруживающего удара. Есть другие вещи, которые нас очень беспокоят.

Продолжается военное освоение космоса, изучается вопрос использования стратегического оружия в неядерном исполнении и так далее, и так далее. Очень много появляется новых угроз. А недавно, как вы знаете, принято решение о наращивании сил НАТО в Восточной Европе.

Мы не намерены искусственно разрывать кооперацию с зарубежными партнёрами, но необходимо учитывать имеющиеся риски. Наша промышленность должна быть готова сама выпускать критически важное оборудование, компоненты и материалы.

Кризис на Украине, который и был, собственно говоря, спровоцирован и создан некоторыми нашими западными партнёрами, сейчас используется для реанимации этого военного блока. Но это всё, безусловно, должно быть и будет нами учтено при принятии решения по поводу обеспечения безопасности нашей страны.

Мы должны будем сделать всё для того, чтобы эта безопасность была абсолютно гарантирована, надёжна. И мы уже много раз говорили, предупреждали, что вынуждены будем – именно вынуждены будем – принимать ответные адекватные меры с целью обеспечения нашей безопасности.

Мы и сегодня, конечно, на эту тему поговорим. Мы говорили много раз, но очень бы хотелось, чтобы не было излишних истерик потом, когда эти решения будут окончательно приняты и начнут реализовываться. Хочу подчеркнуть, что всё, что мы делаем, это только ответные меры.

О чём идёт речь? Прежде всего речь идёт о создании рациональной номенклатуры ударных средств, включая и гарантированное решение задачи ядерного сдерживания, о перевооружении стратегической и дальней авиации, продолжении формирования системы воздушно-космической обороны.

Далее. Уже в ближайшие годы необходимо обеспечить прорывное развитие всех компонентов высокоточного оружия, создать унифицированные образцы вооружения и техники средств общего назначения, а для Военно-Морского Флота – корабли новых проектов, универсальные по вооружению, системам управления и связи.

Второе – это объёмы финансирования программы. Как мы уже отмечали, здесь нужно исходить из прогнозов макроэкономического развития. Иногда создаётся впечатление, я только что об этом сказал, что кое‑кому хочется раскрутить новую гонку вооружений. Мы в эту гонку втягиваться, конечно, не будем, просто абсолютно исключено, – мы будем исходить из реальных прогнозов развития.

Новая госпрограмма должна обеспечить оптимальную профильную загрузку оборонных предприятий. Вместе с тем при стратегическом планировании использования их мощностей в долгосрочной перспективе надо учитывать и выпуск гражданской продукции.

Такой предварительный прогноз макроэкономического развития подготовлен Правительством в двух вариантах, и сегодня, кстати говоря, мы будем его заслушивать на встрече с Правительством, поговорим об этом подробнее. Будем исходить исключительно из реалий, наших возможностей и не будем завышать наши военные расходы. Именно поэтому нам сегодня нужно поговорить, какие системы вооружений мы будем развивать и насколько они будут отражать те новые угрозы, которые возникают.

До конца октября 2014 года прошу выбрать и представить наиболее сбалансированный вариант ресурсного обеспечения новой госпрограммы вооружения. Он должен в полной мере учитывать задачи в сфере военного строительства и при этом быть реалистичным, исходить, как я уже сказал, из финансово-экономических возможностей страны. А я уверен, что мы можем с вами найти приемлемый вариант и по финансовому обеспечению, и по качеству тех систем вооружения, о которых мы будем сегодня подробнее говорить.

Почему я в этом не сомневаюсь? Потому что у нас развитый военно-промышленный потенциал, есть хорошо подготовленные научные кадры, есть всё, что нам досталось ещё от прежних времён, многое из того, что у нас было, обновлено существенным образом. И это даёт нам полную уверенность в том, что мы сможем, опираясь на имеющиеся ресурсы, обеспечить нашу безопасность. Одновременно жду предложений по повышению эффективности расходования бюджетных средств, более чёткому выстраиванию приоритетов.

И третье. Это реализация решений по импортозамещению, я уже упоминал об этом. Мы не намерены искусственно разрывать кооперацию с зарубежными партнёрами, но необходимо учитывать имеющиеся риски. Наша промышленность должна быть готова сама выпускать критически важное оборудование, компоненты и материалы, обладать соответствующими производственными мощностями, технологиями, разработками и техническими заделами.

И, наконец, четвёртое. Разумеется, новая госпрограмма должна обеспечить оптимальную профильную загрузку оборонных предприятий. Вместе с тем при стратегическом планировании использования их мощностей в долгосрочной перспективе надо учитывать и выпуск гражданской продукции, прежде всего по таким важнейшим направлениям, как станкостроение, энергетическое и горнодобывающее машиностроение, транспорт и по многим другим направлениям.

Вот что хотелось бы сказать вначале. Давайте приступим к работе.

В ближайший месяц завершится подготовка проекта новой Государственной программы вооружений на период 2018-2025 годов, на которую отведено 17 триллионов рублей. напоминает, в каких условиях готовилась эта программа и как она связана с действующими сейчас планами перевооружения.

Большая торговля за бюджет

История сбора и согласования пожеланий по смете ГПВ-2025, наверное, достойна отдельного материала. Мы лишь вкратце приведем основные вехи этого увлекательного процесса, попавшие в прессу.

Первый заход на цель относится к тому периоду, когда ГПВ-2025 проектировалась в штатном исполнении: новая десятилетняя программа должна запускаться на шестой год предыдущей. По этому правилу ГПВ-2025 начиналась с 2016 года.

19 декабря 2014 года министр обороны заявил: «Завершена работа по формированию типажа перспективных образцов вооружения и техники, имеющих сходные функциональные и технические характеристики. Это позволит сократить стоимость Государственной программы вооружения до 2025 года с 55 до 30 триллионов рублей с сохранением необходимых объемов оснащения».

То есть военные подчеркивали, что им надо 55 триллионов (в 2,9 раза больше, чем на предыдущей ГПВ-2020), но, так и быть, согласны и на 30 (всего в 1,6 раза). Технически в этом не было ничего страшного. Например, исходный объем ГПВ-2020 в варианте полного списка желаний оценивался в 36 триллионов рублей, но в итоге сошлись на 19,6 триллионах.

Ответ на заявку Знаменки последовал скоро. В феврале 2015 года источник в , что осетра нужно урезать примерно вдвое: достаточным признается финансирование на уровне 70 процентов от ГПВ-2020, то есть около 14 триллионов рублей.

Но время шло, экономическое положение лучше не становилось, программу не принимали, и ее начали сокращать по протяженности. Теперь речь шла о запуске плана на период 2018-2025 годов. Для этого варианта, как сообщил летом 2016 года «Коммерсантъ», военные просили 24 триллиона рублей. В сентябре 2016 года, как узнало издание, на совещании у президента Путина произошел между Шойгу и главой : военные требовали согласовать бюджет ГПВ-2026 в пределах 22 триллионов рублей, Силуанов настаивал на 12 триллионах.

Итогом длительной ругани, насколько можно судить, стал компромисс: зимой 2016/2017 годов цифры сблизили, получив рамочный бюджет ГПВ-2025 в пределах 17 триллионов рублей, о чем в середине мая 2017 года писали . То есть в конечном итоге мнение источника ВПК от февраля 2015 года оказалось довольно точной оценкой итогового результата.

Сейчас торговля ведется уже не вокруг общих расходов (они зафиксированы), а вокруг распределения средств по видам вооруженных сил и характеру работ.

Единственная часть, которая совершенно понятна и исполняема безальтернативно, - это переоснащение ядерных сил. Основные образцы ракет, за исключением тяжелого «Сармата», разработаны, хотя и не все переданы пока на вооружение (как в случае с «Рубежом» и «Баргузином»), ведется создание аэробаллистического гиперзвукового боевого оснащения. Но здесь важную роль играет ожидаемое в 2021 году истечение действия Пражского договора о сокращении наступательных вооружений. В любом случае это тема для отдельного материала.

Возвращение на землю

Приоритеты ГПВ-2025 в части распределения по видам вооруженных сил, насколько можно судить по утечкам, публиковавшимся в прессе (тем же «Коммерсантом»), претерпевают изменения. За общими разговорами о «ставке на интеллектуальные системы» кроется существенная подпитка сил общего назначения, в первую очередь - сухопутных войск и ВДВ.

Стартовая разбивка ГПВ-2020 делала «пехоту» бедным родственником: сухопутчики и ВДВ получали только 2,6 триллиона рублей, в то время как флоту отходило 4,7 триллиона, ВВС - 4,5 триллиона и еще 3,4 триллиона - на воздушно-космическую оборону (от СПРН до средств ПВО).

Эта сетка в итоге так и не была выдержана: например, значительная часть заложенных на флот денег до него не дошла из-за неготовности промышленности или недоработанности изделий. Однако соотношение сил показано наглядно. Да и сухопутчики тоже получили далеко не все из заложенного в проект - по тем же причинам.

Как раз в ГПВ-2025 этот перекос планируют исправить. По некоторым данным, до четверти ее бюджета (то есть свыше 4,2 триллиона рублей) отойдет сухопутчикам и ВДВ, чье значение после кризиса 2014-2015 года на Украине и по итогам сирийской кампании были переоценено в сторону повышения.

Во второй половине 2010-х годов должны были начаться серийные поставки боевой техники нового поколения на единых платформах, впервые продемонстрированных в 2015 году: «Армата», «Курганец-25», «Бумеранг», а также на платформах для Арктики. Этот процесс мы увидим уже в новой ГПВ. Можно предположить появление там же и более-менее готовых образцов современных робототехнических комплексов.

Непростая ситуация сложилась с амбициозным проектом Единой системы управления в тактическом звене (ЕСУ ТЗ) - автоматизированной системы управления войсками (АСУВ) на уровнях от бригады и ниже. По ГПВ-2020 к исходу программы отработанные серийные комплекты системы должны были получить 40 бригад, на это планировалось затратить около 300 миллиардов рублей. Этого не произошло.

На данный момент обкатка ЕСУ ТЗ в Таманской дивизии продолжается, и мнение военных довольно противоречиво: они все чаще в частном порядке указывают на то, что система, к которой еще на предыдущих этапах было много вопросов, в текущем виде их скорее всего не устроит, ее можно использовать лишь как базу для создания новой АСУВ.

Тем не менее по сетецентрической линии не все так плохо: комплексы разведки, управления и связи (КРУС) серийно поставляются в войска, их использование в межвидовых группировках отрабатывается на полигонах. Техника прошла полевые испытания и в Сирии.

Не дожидаясь перитонита

С флотом ситуация простая: его будут резать, не дожидаясь рецидивов истории со строительством головного фрегата «Адмирал Горшков». Напомним: этот корабль был заложен в 2006-м, спущен на воду в 2010-м и по состоянию на май 2017 года так и не принят флотом из-за недоработок, хотя к 2020 году по ГПВ уже должны быть введены восемь в строй фрегатов этого типа. Пересмотр взглядов на строительство флота, по имеющейся информации, подтверждается сокращением его доли в ГПВ до 2,6 триллиона рублей.

Поэтому вряд ли следует ждать в ГПВ-2025 открытия новых проектов: долгожданного нового авианосца, а также крупного заказа на постройку атомных ракетных крейсеров типа «Лидер» (хотя бы и в виде только головного корпуса). И наоборот - акцент на массовом серийном вводе уже освоенных хотя бы в общих чертах проектов фрегатов, корветов и малых сил флота представляется разумным выбором.

Собственно говоря, «Горшковы» рассматривались именно как проект для массовой серии (в разные годы оценка колебалась в пределах 24-30 единиц), чтобы заместить вывод кораблей советской постройки, состоявшийся в первой половине 1990-х. Переброска ресурсов на принципиально новые проекты тяжелых кораблей 1-го ранга может негативно отразиться на насыщении корабельного состава. В результате ВМФ рискует остаться с разнотипным ворохом недостроев и недоведенок вместо готовых боевых единиц.

В этот период неплохо бы решить три насущные проблемы с вооружением флота. Первая - это зенитная ракетно-артиллерийская система «Полимент-Редут», амбициозный проект по созданию интегрированной системы управления всем контуром ПВО для «Горшковых». С учетом роли этих кораблей в боевом составе флота данная задача должна быть решена безальтернативно и в кратчайшие сроки.

Вторая связана со специфической архитектурой радиоэлектронного вооружения корветов проекта 20380: ЗРК «Редут» должен работать через РЛС 5П27 «Фуркэ-2», но делает это, мягко говоря, крайне своеобразно, из-за чего добиться полноценной боевой готовности комплекса на уже сданных с 2011 года кораблях пока не удается. Вопрос почему все получилось так, как получилось, задавать уже все равно поздно, скорее имеет смысл начинать прикидывать, сколько дополнительных средств придется потратить, чтобы у флота появились боеспособные корветы с «Редутом» в том или ином облике.

Третья проблема связана с серьезным отставанием российского флота в борьбе с современными морскими минами. На данный момент единственным новым типом кораблей по этому направлению является базовый тральщик проекта 12700 «Александрит». Строится он в недостаточных количествах, а к составу и возможностям его противоминного комплекса остается много вопросов. В этом направлении хочется избежать результата в рамках классического «купил ты не того и слишком мало».

И уже после решения этих проблем имеет смысл обсуждать: получится или не получится с модульными атомоходами «пятого поколения», когда «Циркон» поставят на «Хаски» и в какой пятилетке спускаем атомный авианосец.

В воздухе и космосе

В части воздушно-космических сил ГПВ-2020 решала две задачи: дать современную серийную технику в заметных количествах и создать принципиально новые образцы.

С первой задачей справится удалось, хоть и не без накладок. В результате ВВС неплохо оснащены, хотя и используют, не считая уходящего Су-27П, четыре типа тяжелых истребителей платформы Т-10 (Су-27СМ, Су-30М2, Су-30СМ, Су-35С), а также два ударных вертолета (Ми-28Н и Ка-52).

Зоопарк этот неплохо было бы подсократить, особенно с учетом еще двух типов истребителей: МиГ-29СМТ закупленный (и отдельно - ранее использовавшийся экспортный алжирский) и МиГ-35 на вечном выданье (37 машин по ГПВ-2020 плавно переехали в ГПВ-2025). В любом случае придется искать какое-то решение проблемы накопленной разнотипицы в рамках ГПВ-2025.

По вертолетной технике все требования выполнены - за исключением импортозамещения производства турбовальных двигателей (но на поставках в войска это пока никак не отразилось). По самолетам выполняется на хорошем уровне. Развернуто серийное производство дальнобойных зенитных ракетных систем (С-400) и средств ПВО ближней зоны («Панцирь-С»). А вот с разработкой новой техники сроки поехали вправо. По изначальным планам истребитель пятого поколения Т-50 (ПАК ФА) уже должен был идти в линейные соединения ВВС. То же касается и системы ПВО/ПРО С-500, 10 дивизионов которой с 2015 по 2020 годы должны были поступить в войска. Оба образца задержались, и средства по их серийной закупке перенесены на ГПВ-2025.

Проект бомбардировщика ПАК ДА, скорее всего, придется отложить или сильно сдвинуть по срокам. Это видно в том числе и из активизации работ по восстановлению производства самолетов Ту-160 в Казани: Боливар российского бюджета вряд ли вынесет двоих, во всяком случае, в ближайшее десятилетие.

В неясном состоянии проект скоростного вертолета. Военные заинтересованы в этой технике, но в 2013-2014 годах первые же НИР по этой части с использованием летающей лаборатории на базе Ми-24 дали неутешительный ответ: имеющийся научно-технический задел решить поставленную задачу не позволяет. Однако работы по направлению продолжены, и развитие нужных технологий станет важной частью фундаментального раздела ГПВ-2025.

Без задела нет игры

Особенностью следующей ГПВ-2025 станет исчерпание так называемых «научно-технических заделов». К началу 1990-х (а по ряду направлений и позже) оборонка накопила изрядный запас интересных решений и возможностей, которые и реализовала в основном под большой бюджет ГПВ-2020.

Промышленность устроил бы очередной валовый заказ на уже освоенную серию, но военные четко дают понять, что их интересует один из двух вариантов: либо принципиально новые образцы с качественно иными характеристиками, либо дешевая модернизация уже имеющейся техники.

Основная потребность в вооружении и военной технике уже закрыта или закроется к началу 2020-х годов при завершении ГПВ-2020. При этом военные прямо говорят, что по ряду направлений их устроили бы не «звезды смерти», а построенные на уже имеющихся технологиях массовые и дешевые решения. Например, это касается атомных подлодок. Флот не первый год просит сделать ему что-то вроде крупной серии многоцелевых лодок проекта 671РТМ(К) на современном технологическом уровне, но промышленность пока что загадочно обещает «пятое поколение», которое еще только предстоит разрабатывать.

В этих условиях в ГПВ-2025 предполагается переориентироваться на крупное финансирование оборонных НИР, в рамках которых должен быть создан новый задел для последующих ОКР по созданию готовых образцов техники и вооружений. Результатом станут новые технологии, решения и материалы, которые можно будет использовать с середины 2020-х годов при разработке техники следующего поколения.

Параллельно с этим будет продолжаться государственное финансирование производственно-технологического переоснащения оборонной промышленности. Об этом, в частности, в интервью «Красной звезде» замминистра обороны . Из его слов можно сделать вывод, что у ГПВ-2025 будет свой спутник наподобие федеральной программы развития оборонного комплекса, действовавшей вместе с ГПВ-2020. На нее, к слову, выделялось три триллиона рублей.

Мощности, создаваемые по этой программе, почти наверняка обременят условиями по параллельному наращиванию выпуска высокотехнологической гражданской продукции.

И хотя российская государственная программа вооружения будет официально опубликована лишь в начале июля, ее основная суть уже хорошо известна благодаря нескольким заявлениям официальных и неофициальных источников касательно направлений развития ВС .

Приоритетами госпрограммы является ответ на постоянные угрозы, с которыми сталкивается РФ. В данной госпрограмме явный приоритет отдается сухопутным войскам, которые стремительно встанут на путь модернизации несмотря на то, что последний экономический кризис не был еще полностью преодолен. Политическая нестабильность в Евросоюзе, подъем национализма в , Прибалтике, открытая враждебность по отношению к России, разрушительная внешняя политика администрации Трампа, которая вынуждена советоваться с глобалистским лагерем правящей элиты - все это обосновывает усиление боевого потенциала России для ведения крупномасштабной войны на суше в обозримом будущем. Согласно имеющимся данным, которые стали известны благодаря нескольким текущим закупкам систем вооружения, еще одним приоритетом госпрограммы является принцип: лучше иметь на вооружении хорошую материально-техническую часть сейчас, чем идеальную, но позже.

Сухопутные войска не только прибавят в численности, но также продолжат курс модернизации и обновления парка техники. Хотя к 2025 году самым массовым основным боевым танком на службе будет обновленная версия танка Т-72Б3, российские источники считают, что производство танков Т-14 семейства Армата достигнет 20-30 единиц в год, при том что уже сейчас есть первый заказ на 100 машин.

С другой стороны, в ходе разработки БМП Курганец и Бумеранг возникли некоторые трудности, в связи с чем поступят они на службу не ранее чем в 2019 году. В качестве временной меры российская оборонка продолжит производство боевых модулей «Бережок» для БМП-2, закупит несколько сотен БМП-3 и модернизирует существующий парк техники. Кроме того, ключевой приоритет будет отдан системам ПВО и ПРО наземного базирования, на армии поступят ракетные системы Бук-М3, Тор-М2, С-300В4 и С400. Находящаяся в стадии разработки перспективная система С-500, скорее всего, будет закупаться в рамках следующей госпрограммы.

Касательно ВКС России: крупнейшим из прогнозируемых изменений в госпрограмме будет перенос срока программы по созданию стратегического бомбардировщика ПАК-ДА, который в обозримом будущем не рассматривается в качестве необходимого к принятию на , поскольку сейчас ведутся работы по возобновлению производства бомбардировщиков Ту-160, которых планируют произвести в количестве 50-60 единиц, а также модернизацией текущего парка бомбардировщиков типа Ту-160М2. Разработка ПАК-ФА продолжится в текущем темпе и в ближайшие годы самолет будет принят на вооружение. Однако, большая часть закупаемой в рамках новой госпрограммы воздушной техники будут уже существующие и проверенные в деле в небесах над Сирией модели, такие как Су-35, Су-34 и Су-30, а также несколько легких истребителей МиГ-35 и, само собой, боевые вертолеты Ка-52 и Ми-28Н.
Новая госпрограмма определенно не собирается экономить на закупке боеприпасов, а заявления чиновников высшего звена о том, что в последующие годы запасы высокоточного оружия удвоятся являются показателем того, что из операции в извлечен и усвоен очередной урок.

ВМФ в новой госпрограмме, напротив, уделяется относительно малая роль. В течение срока действия следующей госпрограммы, скорее всего, не будут построены ни авианосец Шторм, ни атомный эсминцец проекта Лидер. Вместо этого существующие корабли, включая авианосец Адмирал Кузнецов и тяжелые ракетные крейсеры, ждет серьезное перевооружение, в т.ч. оснащение новыми ракетными системами, а функции сторожевых кораблей будут выполнять фрегаты по типу Адмирала Горшкова, которые будут перестроены для обеспечения ПВО. Данное решение уже было принято многими флотами европейских стран, для которых содержание эсминцев оказалось слишком затратным. Строительство ракетных корветов и легких фрегатов - тех кораблей, которые в ходе сирийского конфликта доказали свою необходимость - продолжится в том же объеме, равно как и закупки как обычных, так и атомных подводных лодок. В части закупок для нужд арктической группировки ВМФ изменений не будет.

Новая госпрограмма, помимо того что является ответом действиям Запада и усвоением уроков, полученных в ходе недавних конфликтов, а также молчаливым подтверждением того печального факта, что Россию на Западе рассматривают в качестве ценного партнера для диалога только потому, что она относительно защищена от политического и военного давления. Как и прежде, все данное вооружение создается с учетом того, что будет применяться только в качестве крайней меры.

Written and produced by SF Team: J.Hawk, Daniel Deiss, Edwin Watson

While ’s next State Armaments Program (GPV) will be officially revealed only in early July, its general outline is already known thanks to a number of official and unofficial announcements on the future direction of the Russian Armed Forces. GPV’s priorities are a reflection of the perceived threat array facing the Russian Federation, and this GPV is clearly prioritizing the Ground Forces, which will sustain a rapid pace of modernization in spite of the recent economic crisis that has not yet been fully overcome. The political instability of the European Union, the rise of nationalists in Ukraine, the Baltics, and NATO’s overt hostility toward Russia, and the erratic foreign policy pursued by the Trump Administration compelled to take heed of the globalist faction of the US elite, all point to the need to bolster Russia’s ability to fight a large-scale land war in the foreseeable future. The other priority evident in the available information on the GPV is the desire to have “good enough” materiel in service now rather than “perfect” materiel later, as manifested by the deferred procurement of a number of systems currently under development.

The Ground Forces will not only expand in size but will also continue to modernize and upgrade its equipment fleet. While by 2025 the most numerous main battle tank in regular service will be the T-72B3 or its upgraded version, Russian sources believe the T-14 MBT of the Armata family will be procured at the rate of 20-30 vehicles per year, with the initial order for 100 vehicles already in.

The development of the Kurganets and Bumerang infantry fighting vehicles, on the other hand, has hit a few snags, so that they will not enter service before 2019 at the earliest. As a stop-gap measure, the Russian military will continue procuring Berezhok upgrade kits for the BMP-2 IFV, procure several hundred new BMP-3 IFVs, and overhaul the existing fleet. Land-based air and ballistic missile defense will also be a key priority, with the armed forces receiving Buk-M3, Tor-M2, and S-300V4 and S-400 missile systems. The prospective S-500, still in the development phase, will likely not be procured during the next GPV term.

The biggest predicted change in the new GPV concerning the Aerospace Forces will be the postponement of the PAK-DA strategic bomber program which is seen as redundant in the foreseeable future due to the ongoing efforts to resume the Tu-160 bomber production with the aim of procuring 50-60 of the bombers, and the modernization of the existing fleet to the Tu-160M2 standard. The PAK-FA development will continue as before, and the aircraft will enter series production in the upcoming years. However, most of the aircraft procured under the new GPV will be the already existing tried and true designs seen in the skies over Syria, namely Su-35, Su-34, and Su-30, as well as a number of MiG-35 “lightweight” fighters, and of course the Ka-52 and Mi-28N attack helicopters.

What the GPV will not skimp on is munitions procurement, and the recent statements by senior officials predicting that Russian military’s stock of precision-guided munitions will double in the upcoming years is a reflection of yet another lesson learned in Syria.

Naval Forces, by contrast, have a relatively modest role in the new GPV. Neither the Shtorm aircraft carrier nor the Lider nuclear-powered destroyer are likely to appear “in metal” within the next GPV term. Instead the existing ships, including the Admiral Kuznetsov carrier and the heavy missile cruisers, will undergo major refits to include the fitting of new missile systems, and the role of an oceanic escort will be provided by an enlarged variant of the Admiral Gorshkov-class frigate optimized to provide area air defense, a solution adopted by many European navies which found destroyers too expensive for their budgets. The construction of missile corvettes and light frigates, ships which more than proved their worth in the context of the Syria conflict, will continue unabated, as will the procurement of both conventional and nuclear submarines. There will be no change to Arctic-specific naval procurement.

The new GPV, in addition to being a response to Western actions and a reflection of lessons from recent conflicts, is also a tacit confirmation of the sad fact that Russia is perceived as a worthy partner for negotiations in the West only because it is relatively immune to political and military pressure. As before, these weapons are intended to be used only as a last resort.

В начале июля ожидается передача военными плана государственной программы вооружения на 2018-2025 годы (ГПВ-2025) на рассмотрение в коллегию Военно-промышленной комиссии для его дальнейшего представления на утверждение президенту Российской Федерации. Но уже сегодня в прессу просочились сведения о том, что финансирование программы перевооружения армии и флота будет сокращено на 5 трлн руб.: от запрашиваемых МО РФ 22 трлн. до выделяемых ему 17 трлн. рублей. Вот такой вот секвестр получается.

У всех на памяти, как резко (не стесняясь в выражениях в адрес г-на А. Силуанова) отреагировал С.К. Шойгу, когда узнал о предложении Минфина сократить расходы МО РФ на обновление ВВТ до 12 трлн. рублей. Вслед за этим все мы были просто «очарованы» заявлением вице-премьера правительства РФ Д. Рогозина об отказе от модернизации прежних образцов военной техники в пользу строительства новых, перспективных машин. За этой «лукавой» фразой почему-то сразу же почувствовалась нехватка средств на все направления перевооружения, потому как совсем недавно тот же Дмитрий Олегович убедительно доказывал, что модернизация ничем не хуже строительства новых образцов и приводил в пример модернизацию ТАРКР проекта 1144.

И тому есть серьезные причины. В последние годы ситуация с финансированием всех сторон жизнедеятельности нашего общества постоянно ухудшалась, сказался кризис. Сирия и Украина, развертывание арктической группировки, рост нестабильности в среднеазиатском регионе требовали все больших расходов. На этом фоне иезуитски зазвучали голоса наших доморощенных либералов про "оборонную достаточность" и разумный подход к тратам госбюджета. В пику им ура-патриоты и леворадикалы стали говорить про то, что третья мировая война на пороге, а наши правители нисколько этой ситуацией не озаботились…Более того, сам гарант Конституции предложил магнатам ОПК подумать о конверсионных проектах их отраслей и предприятий. Другие стали петь мантры про "пятую колонну" и ее предательскую политику. Что «слева», что «справа» радетели о благе государства и российского народа бьют себя пяткой в грудь и утверждают, что именно их позиция самая верная и дальновидная… И кому в такой ситуации верить простому обывателю, «куда податься бедному крестьянину»!? (с)

Так что же происходит на самом деле? Почему должностные лица, которые по своему служебному положению, казалось бы, должны были, наоборот, всеми фибрами души заботиться о росте военной мощи государства и его вооруженных сил вынуждены идти на секвестр финансирования программы перевооружения ВС РФ?

Мне кажется, что сегодняшняя программа оснащения армии и флота перспективными образцами ВВТ столкнулась с новой, изменившейся ситуацией, которую никак не могут осознать те, кто по обыкновению своему готовится к «прошедшим войнам». Поэтому-то и возникают требования массового производства «новых», а по сути несколько улучшенных образцов традиционных ВВТ. Которые, бесспорно, тоже нужны. Но они не могут коренным образом повлиять на расклад сил в противостоянии с мировым гегемоном и его приспешниками из НАТО. Нужно кардинально новое решение, выбивающее козыри численного превосходства из рук натовских генералов над нашими ВС...

И вот выступает президент страны и говорит о появлении , действие которого основано на "новых физических принципах". Это лазерное, гиперзвуковое и пучковое оружие. Это весьма дорогостоящее оружие. Поэтому возникает законный вопрос: «Откуда взять средства на это принципиально новое оружие?» Кратчайший путь - перераспределить имеющиеся средства, а если и этого не хватит, то сократить закупку традиционных средств вооружения. Надо признаться, в нашего государства подобное уже было, когда незабвенный Н.С. Хрущев ради становления нового вида ВС (РВСН) пустил под нож корабли и самолеты. Знаменитое сокращение на 1200 тыс. человек ВС СССР. Видимо, по образцу 1961 года и сегодня прошла такая же «пересортица»: от строительства крупных НК отказались (как говорят, до лучших времен), переносится вправо и сокращается закупка ПАК ТА Т-50 и инновационного танка Т-14 на платформе «Армата». Благо остается неизменным решение о продолжении работ по «Сармату», «Баргузину», «Рубежу», продолжится строительство «Бореев-А», «Ясеней-М», «Воронежей», «Неба-У» и других видов вооружения и военной техники, обеспечивающей стратегический паритет с нашими невероятными заокеанскими партнерами.

Но будущее, как отмечал В.В. Путин, за оружием на новых физических принципах, таких, к примеру, как гиперзвук. И здесь, по заявлению заместителя министра обороны Ю. Борисова, мы на 10 лет опережаем наших партнеров из-за лужи.

Так, в ноябре 2016 г. было испытано новое гиперзвуковое оружие - «изделие 4202» или «Ю-71». Оснащенная им МБР стартовала из позиционного района Домбаровский в Оренбургской области. На высоте около 100 км от ракеты отделился аппарат, который на скорости до 15 Махов поразил цель на камчатском полигоне Кура. Перед входом в плотные слои атмосферы аппарат совершил маневр по высоте и по курсу, после чего выполнил «горку» и почти вертикально спикировал на цель. Противозенитный маневр и гиперзвуковая скорость такого боевого блока помимо КСП ПРО гарантирует ему прорыв всех существующих и перспективных систем противоракетной обороны США.

По общему мнению, от секвестра финансирования ГПВ-2025 больше других пострадал ВМФ, который из запрашиваемых 4,7 получит только 2,6 трлн. руб. И это при том, что будет продолжаться строительство "Бореев" и "Ясеней". А что же достанется столь необходимым флоту инфраструктуре и силам общего назначения? Вот тут и вспомнишь слова Д. Рогозина о пополнении флота «мускулистыми фрегатами и корветами», а не кораблями 1 ранга…

Но флот и в этом крайне сложном положении планирует наращивать свои боевые возможности за счет оснащения кораблей принципиально новым, гиперзвуковым, оружием.

Так, 21 апреля 2017 г. министр обороны России заявил об успешном выполнении первой боевой задачи атомной подводной лодкой нового проекта.
Предположительно это атомный подводный крейсер К-560 "Северодвинск" (пр. 885) в период 10-15 апреля 2017 г. из акватории Белого моря произвел первый пуск ГЗПКР «Циркон-С» с морского носителя. Ракета успешно поразила назначенную цель. А совсем недавно появляется сообщение о том, что наше новое изделие 3М-22, больше известное как гиперзвуковая противокорабельная ракета «Циркон-С», на испытаниях достигло скорости в 8 Махов. Правда сами разработчики подтвердили только 6 Махов.

Первые комплексы ГЗПКР «Циркон-С» планируется установить на ТАРКР «Петр Великий» в ходе модернизации корабля, запланированной на 2018-2020 годы. В общей сложности крейсер оснастят 10 вертикальными пусковыми установками 3С-14, каждая из которых вмещает по 3 ракеты типа «Циркон». Таким образом, корабль будет нести на своем борту до 30 «Цирконов». Это значительно расширит боевые возможности корабля, повысит его боевую устойчивость, а также позволит существенно расширить спектр выполняемых задач. В свое время бывший главком ВМФ России адмирал В. Чирков заявил, что в составе ВМФ РФ к 2020 году должна быть создана "группировка сил стратегического неядерного сдерживания", оснащенная высокоточным оружием большой дальности. Основу этой группировки составят атомные подводные крейсеры проекта 885М "Ясень", модернизированные атомные подводные крейсеры проекта 949М, тяжелые атомные ракетные крейсеры проекта 1144 (http://www.interfax.ru/russia/549055).

Предполагается, что ГЗПКР 3М-22 будут размещаться на новых рпкСН/плаРК типа «Калина» и модернизированных ракетоносцах ТУ-160М2. Так же возможно их размещение и на подвижных береговых ракетных комплексах. Все это должно повысить возможности сил флота решать поставленные перед ними задачи.

Но ракетные комплексы, подобные «Циркону», предъявляют повышенные требования к качеству целеуказания. А на больших дистанциях (ожидаемая дальность действия 3М-22 от 400-500 и до 1000км) и в условиях дефицита времени, эту задачу могут решить только космические средства целеуказания. Ведь ракета, летящая на гиперзвуке, должна получать информацию в реальном масштабе времени, без искажения и помех. А это возможно только при использовании космических линий связи, что и было реализовано в изделии 3М-22.

Недаром именно вопросам развития космических систем было посвящено совещание В.В. Путина с членами Совбеза и представителями «Роскосмоса», состоявшееся 22 мая сего года в Сочи.

Принимаемые меры должны до известной степени нивелировать преимущество надводных сил флотов стран НАТО над силами ВМФ РФ. Но, к сожалению, только в ближней морской зоне. А вот в дальней зоне эффективно противостоять кораблям ВМС США и НАТО смогут только наши атомные подводные лодки четвертого поколения. А их-то у нас не так уж и много.

Я специально не затрагивал вопросы оснащения других видов и родов войск новыми видами ВВТ, полагая, что это лучше меня сделают форумчане, отдавшие служению в их рядах лучшие годы своей жизни.

В заключение хочется отметить, что руководство страны и вооруженных сил делает все, чтобы мечты вашингтонских ястребов о безответном «мгновенном глобальном ударе» по центрам военно-политического управления России и ее вооруженными силами разбились о наш асимметричный ответ любителям насильственной демократизации суверенных стран и их народов.

В ГПВ-2025 будет предусмотрена поставка в интересах ВС РФ оружия на новых физических принципах, а также новых образцов гиперзвукового оружия, интеллектуальных робототехнических комплексов и обычных вооружений следующего поколения.

Инновационная деятельность

В Минобороны России признают, что разработка новых образцов потребует решения целого ряда научно-технических задач, которая без привлечения научного сообщества невозможна.

В Минобороны России признают, что разработка новых образцов потребует решения целого ряда научно-технических задач, которая без привлечения научного сообщества невозможна

Министерство обороны осуществляет инновационную деятельность, прежде всего, в двух целях.

Первая цель - содействие инновационному развитию страны.

Вторая - создание условий для эффективного парирования внешних угроз и пресечения агрессии при минимуме выделяемых ресурсов.

Достижение этих целей будет продолжено и в ГПВ-2025 на основе опережающего развития систем вооружения, а также реализации проектов в интересах МО РФ во взаимодействии с предприятиями ОПК, ВУЗами, НИИ, инновационными МСП и институтами развития в рамках ГЧП.

Основные усилия в рамках инновационной деятельности Минобороны сконцентрированы на создании эффективных механизмов поиска прорывных технологий

Сегодня основные усилия в рамках инновационной деятельности Минобороны сконцентрированы на создании эффективных механизмов поиска прорывных технологий для разработки принципиально новых образцов вооружения, превосходящих по боевым возможностям и ТТХ зарубежные аналоги.

Приоритеты ГПВ-2025

Государственная программа вооружения на 2018-2025 годы предполагает техническое переоснащение армии и флота с учетом анализа и оценки возможных угроз национальной безопасности России.

Особенностью ГПВ-2025 является объединение программы с механизмами развития ОПК

Особенностью ГПВ-2025 является объединение программы с механизмами развития ОПК, которые сейчас реализуются в рамках постановления Правительства Российской Федерации от 16 мая 2016 г. № 425-8 «Об утверждении госпрограммы «Развитие оборонно-промышленного комплекса». Действующая сейчас аналогичная ФЦП будет упразднена.

Один из главных приоритетов ГПВ-2025 - серийное производство интеллектуальных систем вооружения

Из открытых источников известно, что один из главных приоритетов ГПВ-2025 - серийное производство интеллектуальных систем вооружения. Среди приоритетных направлений: развитие средств военно-космической обороны, стратегических ядерных сил, систем связи, разведки и управления, радиоэлектронной борьбы, комплексов беспилотных летательных аппаратов, роботизированных ударных комплексов, современной транспортной авиации, высокоточного оружия и средств борьбы с ним, систем индивидуальной защиты военнослужащих.

В ГПВ-2025 должны войти производство таких комплексов вооружений, как истребитель пятого поколения Т-50 (ПАК ФА), МиГ-35, система ПВО-ПРО С-500 «Прометей», танк Т-14 «Армата» и возможно тяжелая БМП Т-15 и бронированная ремонтно-эвакуационная машина Т-16.

Согласно информации из открытых источников, поставки танка Т-72Б3 также сохраниться в необходимых объемах.

В авиационные части будут сохранены поставки боевых самолетов Су-30СМ, Су-34, Су-35, вертолетов Ми-8АМТШ, Ми-28Н и Ка-52, а также зенитно-ракетных систем С-400 и Ту-160М2 - модификация Ту-160.

Также известно, что в новой ГПВ будет сохранено и возможно даже увеличено количество таких образцов вооружения, как комплексы «Шилка» и «Тунгуска», ЗРК «Бук-М3», «Тор-М2», С-300В4, «Панцирь С1».

Ближайшие планы

Российское вооружение к 2025 году на 85% будет состоять из узлов, компонентов и деталей российского производства

На состоявшемся 25 апреля 2017 г. заседании Коллегии Военно-промышленной комиссии Владимир Путин озвучил данные, согласно которым благодаря программам импортозамещения российское вооружение к 2025 году на 85% будет состоять из узлов, компонентов и деталей российского производства.

До 2020 года должна быть решена задача по оснащению Вооруженных сил Российской Федерации и флота современной техникой на 70 процентов. По итогам 2016 года доля современных вооружений в ВС РФ составила 58,3 процента.

По итогам 2016 года доля современных вооружений в ВС РФ составила 58,3 процента.

В целом, несмотря на положительную динамику выполнения гособоронзаказа факты срыва заданий предприятиями ОПК пока еще сохраняются. Ключевыми причинами срывов сегодня являются: слабая организация головными исполнителями деятельности предприятий по всем уровням кооперации, низкий уровень планирования загрузки производственных мощностей и привлечения трудовых ресурсов, прекращение производства комплектующих изделий, сырья и материалов.

Несмотря на положительную динамику выполнения гособоронзаказа факты срыва заданий предприятиями ОПК пока еще сохраняются

В числе актуальных причин также можно назвать: утрату отдельных технологий производства, нарушение кооперационных связей, ограничение поставки импортных комплектующих в связи с введением санкций, недостаточные производственные мощности оборонных организаций.

В настоящее время, частью 2 статьи 22 Федерального закона от 31 декабря 2014 г. № 488-ФЗ «О промышленной политике» установлена субсидиарная ответственность головных организаций интегрированных структур ОПК за ненадлежащее выполнение заданий ГОЗ дочерними организациями. Однако, указанная норма Закон № 488-ФЗ какими-либо подзаконными актами до настоящего времени не регламентирована.

Сегодня на федеральном уровне рассматривается возможность разработки специального положения о порядке установления субсидиарной ответственности

В этой связи, сегодня на федеральном уровне рассматривается возможность разработки специального положения о порядке установления субсидиарной ответственности для дополнительного повышения ответственности за срыв заданий гособоронзаказа.