Примечательно, что решение о необходимости служения уголовного процесса установлению истины является исторически традиционным для российской уголовно-процессуальной науки. Такого мнения придерживалось большинство ученых, исследовавших уголовный процесс России, сложившийся по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г.
Так, И.Я.Фойницкий признавал «в нашей степени верным» соображение о том, что «задача уголовного суда есть отыскание в каждом деле безусловной истины».
Следует отметить, что практически любая статья на данную тему начинается с обозначения вопроса истины как одного из самых дискуссионных. Данное высказывание не лишено смысла, потому что неоднозначность этой темы подкреплена несколькими факторами. Во-первых, сама суть данного понятия определяет его неоднозначность. Философия определяет истину как отношение человека к какому-либо явлению. А субъективная оценка всегда порождает относительность суждения. Однако в рамках уголовного процесса существует более конкретное определение: это свойство наших знаний об объективной действительности, определяющее их соответствие реально в прошлом имевшим место событиям. Во-вторых, УПК не дает концептуальной основы понятия истины, что также может повлечь разное толкование.
Абсолютная истина - это объективное воспроизведение реальной действительности. Она существует вне нашего сознания. То есть, к примеру, утверждение "солнце светит" будет абсолютной истиной, так как оно действительно светит, этот факт не зависит от человеческого восприятия. Казалось бы, все понятно. Но некоторые ученые утверждают, что абсолютной истины не существует в принципе. Это суждение базируется на том факте, что человек познает весь окружающий его мир через восприятие, а оно субъективно и не может быть подлинным отражением действительности. Но, существует ли абсолютная истина, - вопрос отдельный.
Философия определяет истину как отношение человека к какому-либо явлению. А субъективная оценка всегда порождает относительность суждения. Однако в рамках уголовного процесса существует более конкретное определение: это свойство наших знаний об объективной действительности, определяющее их соответствие реально в прошлом имевшим место событиям. Во-вторых, УПК не дает концептуальной основы понятия истины, что также может повлечь разное толкование.
Объективная истина в проекте закона определяется не как трансцендентная философская категория, оторванная от реальности, а как соответствие обстоятельств, установленных по уголовному делу, действительности.
Одной из ключевых проблем установления истины является ее двойственная природа: наличие материального и формального составляющих. Некоторые правоведы, например Е.А. Карякин, выделяют также конвенциональную истину. Сутью конвенциональной истины является определенное соглашение. Например, обвиняемый считается невиновным, пока не доказано обратное, вне зависимости от реального положения вещей.
Соотношение истины и презумпции невиновности также является темой спора для многих юристов. Презумпция невиновности требует от судопроизводства объективного исследования обстоятельств дела, после чего вынесения справедливого приговора, в случае невозможности доказать виновность, уголовное преследование прекращается, либо выносится оправдательный приговор. При этом отказ от презумпции невиновности придаст исследованию обвинительный характер, что также неприемлемо. Презумпция невиновности ярко иллюстрирует несоответствие между формальной и материальной истины в уголовном процессе.
В качестве примера можно привести приговор по делу в отношении А.А. Дюкова, Л.Л. Шакина Ленинского районного суда г. Челябинска (номер дела обезличен), которые нанесли телесные повреждения другому лицу, чье имя также не указано. За основу рассмотрения дела были взяты показания как потерпевшего, так и обвиняемых. Однако показания всех трех допрашиваемых были довольно противоречивы. В ходе предварительного расследования потерпевший был допрошен поверхностно, в результате чего, были взяты его показания в суде.
В данном случае суд при рассмотрении дела руководствуется принципом презумпции невиновности (ст.49 Конституции РФ) и положениями ст.14 УПК РФ, согласно которым все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в его пользу.
Анализируя данный случай, можем сделать вывод о том, что установление объективной истины зачастую является невозможным, тогда необходимо обратиться к истине формальной.
Проблема в данном случая кроется во взаимодействии различных форм истины. Материальная истина отражает действительность и влечет за собой адекватную оценку обстоятельств. В то время как формальная и конвенциональная истины являются частью процедуры, то есть уголовного процесса. При этом формальная истина способствует установлению реальной истины путем обеспечения процесса, в то время как сама не приводит к истине.
В качестве второй проблемы можно выделить необходимость установления истины. Действующий УПК не содержит данного требования. Данную задачу юристы понимают, толкуя законодательные нормы.
И.А. Бастрыкин предлагает включить в УПК ряд статей, которые будут закреплять нахождение истины как задачу уголовного судопроизводства, а также регламентировать процесс ее нахождения.
В науке уголовного процесса нет единого понимания истины. Такой вывод можно сделать на основании вышеизложенного. С другой стороны, само понятие истины едва ли может быть объектом объективного познания. При этом невозможно просто игнорировать понятие истины в рамках уголовного судопроизводства, даже не смотря на то, что она не абсолютная.
Однако вначале следует определить понятие абсолютной истины. Данное понятие охватывает только ту информацию, которая не требует уточнения или дополнения. Также она не подвластна человеку, то есть он никак не может на нее повлиять. Существует также мнение, что абсолютная истина не подвластна и человеческому разуму. А восприятие человека является несовершенным, поскольку подвержено чувствам, познать абсолютную истину не представляется возможным.
Если не вдаваться в вопросы философии, то можно обозначить критерием истины ее объективность. Концепция объективной истины порождает главный вопрос: Кто определяет критерии объективности? Для того, чтобы не возникало споров на практике необходим общий знаменатель, то есть принятые законодательно правила, от которых будет отталкиваться суд. Таким образом, мы возвращаемся к вопросу о несовершенстве норм действующего УПК.
Существует еще один аспект данного понятия. Знания о преступлении складываются на основании анализа многих факторов, складывающихся в единую картину. Знания реальности недостаточно, необходимо провести интеллектуальную работу по установлению взаимосвязей между событиями.
В качестве проблемы установления истины в рамках уголовного процесса можно выделить несовместимость принципа состязательности и требования установить истину.
Конституция РФ в ч.3 ст. 123 определяет, что процесс судебного разбирательства строится на состязательности и равенстве. Предусмотрев принципиальное начало, главный закон страны не определяет и не раскрывает его конкретное содержание.
Принцип состязательности процесса состоит из трех обязательных условий:
Разделение процессуальных функций;
Равноправие сторон;
Беспристрастность суда.
Принцип состязательности предполагает, что стороны должны использовать свои права в целях разрешения спора в их пользу. Инициативность каждого лица при этом презюмируется. Каждое лицо самостоятельно, либо через своего представителя должно применить весь арсенал и набор действий для своей защиты, это могут быть сами правовые знания и методы, заявление ходатайств, истребование доказательств и прочее. Суд в любой ситуации должен быть объективным и беспристрастным и не выступать на чьей-либо стороне.
Во-первых, обязанность установить истину возлагается на суд, который полностью или частично занимает пассивную позицию по отношению к сторонам судебного разбирательства. Это касается формирования доказательной базы. Суд рассматривает те доказательства, которые предоставили стороны разбирательства. С таким положением суда можно согласиться, если устанавливается формальная или конвенциональная истина. Установлению объективной истины пассивность суда не способствует.
Законодательство гласит, что суд не может действовать каким-нибудь образом, чтобы стороны усмотрели, что он ставит одного участника процесса в преимущественное положение перед другим. Сообразно данной норме, судья не может словесными выражениями, кивками, утвердительными высказываниями ставить под сомнение свою беспристрастность.
При этом стороны ведут активную деятельность. При таком объеме работы с доказательственной базой, логичным было бы возложить ответственность за ее качество на стороны. Но законодатель возлагает такую ответственность на суд, поскольку в конечном итоге целью судебного разбирательства является справедливое решение. С другой стороны, стороны несут определенную ответственность перед судом за качество доказательственной базы, соответственно, за истинность того или иного суждения.
Во-вторых, сущностью состязательного процесса является то, что истина достигается совместными усилиями сторон. Однако стороны собирают доказательства согласно собственным интересам. Возможен вариант, когда стороны не заинтересованы в установлении истины, в виду приоритета собственных интересов. К тому же, несмотря на регламентированное равноправие сторон, у стороны обвинения возможностей сбора доказательств на практике оказывается больше. Это может быть связано с полномочиями, которыми обладают органы следствия.
Недостаток состязательного процесса кроется в том, что стороны, даже если устанавливают объективную истину, то нацелены только на ее часть. Полную картину, таким образом, суду увидеть удается не всегда.
Одним из очевидных решений могут быть действия других государственных органов, направленные на восстановление полной картины событий. Однако такая схема характерна для публичного процесса.
Некоторые правоведы высказываются за переход от состязательного судебного процесса к публичному, что потребует полной переработки действующих норм УПК. Но даже не трудоемкость процесса стала бы главной проблемой. Состязательный процесс имеет массу преимуществ, которые на данном этапе развития РФ являются весомыми аргументами в его пользу. Публичный процесс считается более затратным по времени и по средствам. К тому же состязательность в уголовном судопроизводстве является одной из гарантий справедливого решения по делу. Во всяком случае, таковой является ее суть.
Следует сказать, что в чистом виде состязательного или публичного типа уголовного судопроизводства не бывает. Как правило, уголовный процесс обладает в той или иной степени признаками как состязательного, так и публичного.
Определенной спецификой обладает сам процесс познание в суде с участием присяжных заседателей.
Восстановление в российском праве института присяжных заседателей выступает в качестве одного из направлений реформы судебной системы. Оно позволяет укрепить конституционную гарантию обеспечения защиты граждан.
В ст. 20 Конституции провозглашается право каждого гражданина на жизнь. Вместе с этим данная норма предусматривает, что смертная казнь до ее отмены может устанавливаться ФЗ как исключительная мера за особо тяжкие деяния. При этом преступление обвиняемого рассматривает суд присяжных заседателей. Основные положения относительно привлечения граждан к разбирательству и их деятельности в ходе него установлены в УПК.
Присяжные объединены по отношению к объекту одной целью (установление истины) и единой программой действий. Они используют одни и те же средства и методы установления обстоятельств дела.
Однако люди, участвующие в судебном заседании в качестве присяжных заседателей не обладают специальными навыками познания, зачастую даже логическим мышлением, в том объеме, в котором необходимо. Большая часть принятых решений построена на эмоционально-чувственном восприятии.
Таким образом, можно отнести участие присяжных заседателей к факторам, негативно влияющим на процесс установления истины по делу.
Как отмечал известный процессуалист советского периода А. М. Ларин, поиск объективной истины заложен в самом понятии правосудия, как суда правого, стремящегося к правде, т.е. к соответствию суждения и действительности . И это верно. Не нацеленное на достижение истины уголовное судопроизводство не способно служить средством защиты прав и свобод человека и гражданина. Однако, приняв категорию истины в качестве идеальной и нравственной цели уголовного судопроизводства, мы не можем отождествлять стремление суда к познанию истины с обязанностью эту истину установить.
Если по мнению А. И. Трусова оценка доказательств является "душой доказательств", то само достижение "истины" либо того, что необходимо доказать является "сердцевиной уголовного процесса доказывания".
А что же собой представляет сама "истина" в уголовном судопроизводстве? Какие критерии истины при производстве по уголовным делам? Какими свойствами должна обладать истина в уголовном процессе? На все эти вопросы современные ученые-процессуалисты отвечают по-разному.
По своей сущности истин бывает несколько: обыденная или житейская, научная истина, художественная истина и истина нравственная. В целом же форм истины почти столько, сколько видов занятий. Особое место среди них занимает научная истина, характеризующаяся рядом специфических признаков. Прежде всего, это направленность на раскрытие сущности в отличие от обыденной истины. Кроме того, научную истину отличает системность, упорядоченность знания в ее рамках и обоснованность, доказательность знания. Наконец, научную истину отличает повторяемость и общезначимость, интерсубъективность.
Прежде чем ответить на вопрос, что собой представляет "истина" в уголовном судопроизводстве, необходимо понять саму природу истины, используя философское ее значение. Философия выделяет несколько теорий самой природы истины. Так, различают теории корреспондентской истины, когерентной истины и прагматической истины. Для определения в уголовном судопроизводстве понятия "истины" необходимо использовать несколько положений вышеназванных теорий истины.
Истина в уголовном судопроизводстве основывается на теории корреспондентской истины, в основе которой лежит идея соответствия (корреспонденции) между фактами и высказываниями об этих фактах4. Речь в данном случае идет об истине как свойстве высказываний, суждений или представлений, убеждений о чем-то внешнем по отношению к самим высказываниям. Иными словами высказывания, суждения, или представления, убеждения определяются как истинные или ложные5. Критерий их истинности находится вне их, т.е. если они соответствуют положению дел, которые подтверждаются соответствующими фактами, - то они истинные, если нет - то они ложные.
Так, возьмем в качестве примера утверждение о том, что гражданин Сидоров умышленно причинил тяжкий вред здоровью гражданину Павлову. Данное высказывание является истинным, и оно истинно не потому, что само высказывание обладает определенными свойствами, которые можно определить путем его анализа, а потому, что в прошлом произошло некое событие, являющееся абсолютно внешним по отношению к высказыванию, и которое тем не менее соотносится (корреспондируется) с этим высказыванием в связи с тем, что у гражданина Павлова налицо соответствующий тяжкий вред здоровью. Утверждение или вера, что именно гражданин Сидоров умышленно причинил тяжкий вред здоровью гражданину Павлову, являются ложными, независимо от того, насколько искренне или твердо верит в это дознаватель, следователь, прокурор и суд. Оно ложно в силу некоего события, имевшего место независимо от этого высказывания и не согласующегося с этим высказыванием, в силу того, что именно гражданин Сидоров в момент причинения тяжкого вреда здоровью гражданину Павлову находился в другом городе и не мог причинить вообще данный вред здоровью. Данные примеры подтверждают, что истина и ложь являются свойствами убеждения, которые в свою очередь основываются на внешних свойствах.
Условием истинности убеждения являются всевозможные объекты убеждения. Одним из объектов убеждения выступает сознание. То сознание, которое во что-то верит, является истинным при наличии соответствующего комплекса, который включает в себя объекты сознания, а не само сознание. Соответствие всего комплекса объектов сознания обеспечивает истину, а его отсутствие порождает ложь. Само же сознание формирует в первую очередь мнение, и как только мнение сформировано, то сознание не может сделать мнение истинным или ложным. То, что делает мнение истинным, основывается на каких-то сведениях, и эти сведения не зависят от сознания того, кто думает о них каким-то образом. Они существуют сами по себе.
Если истина связана с сознанием, то она представляет логическую характеристику, которая зависит от знания и от знания о самих сведениях. Таким образом, в уголовном судопроизводстве истина в первую очередь основывается на каких-то сведениях, имеющих место в прошлом, и на знании о них. Достижение истины это установление соответствующих сведений, которые в уголовном судопроизводстве в общем виде именуются предметом доказывания либо обстоятельствами, подлежащими доказыванию по уголовному делу. Речь в данном случае идет об установлении всех элементов предмета доказывания, которые в настоящее время нашли свое отражение в ст. 73 УПК. Данного мнения придерживается и И.Л. Петрухин, который утверждал, что достижение истины есть достоверное установление всех элементов предмета доказывания. В связи с тем, что все факты, связанные с совершенным преступлением, регламентированы соответствующим нормативно-правовым актом, т.е. УПК, то в уголовном судопроизводстве истина является юридической.
Если мы определились с понятием, что любое мнение будет истинным в случае, если оно основывается на сведениях, которые по своей сути должны обладать определенными критериями, а также на знаниях об этих сведениях, то истина должна быть достоверной. Само понятие достоверности обозначает верный, не вызывающий сомнений. С точки зрения философии достоверность обозначает наличие знания, в истинность которого члены данного сообщества, находящиеся на данном историческом этапе его развития, верят на основании признаваемых доводов. В уголовном судопроизводстве истина также должна обладать таким критерием, как достоверность.
Так, Л. Е. Владимиров отмечал, что "уголовно-судебная достоверность есть такое стечение вероятностей, вытекающих из представленных на суде доказательств, которые способны привести судью к внутреннему убеждению о том, что прошлое событие, составляющее предмет исследования, имело место в действительности". Практически данного мнения придерживается и А. В. Смирнов, утверждающий, что "достоверность - впрочем, так же как и вероятность, лишь представление об истине в нашем сознании, характеристики доказательности знания". Другой точки зрения придерживался М. С. Строгович, считавший, что "достоверность - это то же самое, что истинность. То, что достоверно, то и является истинным, так как находится в соответствии с действительностью". Более правильным являются позиции, высказанные Л. Е. Владимировым и Л. В. Смирновым.
Если обратимся к предыдущему примеру, то факт причинения гражданином Сидоровым умышленного тяжкого вред здоровью гражданину Павлову подтверждается показаниями свидетеля Соколова. Можем ли мы утверждать, что истинным является то, что в действительности Сидоров совершил данное преступление, основываясь на показаниях свидетеля Соколова, который страдает близорукостью (миопией). Безусловно, факт совершения преступления гражданином Сидоровым не может быть истинным в силу того, что показания свидетеля Соколова неверные, вызывают сомнения в силу наличия у свидетеля Соколова близорукости (миопии), и, следовательно, не достоверные. На данном примере очевидно, что утверждение о том, что гражданин Сидоров совершил данное преступление будет считаться истинным для следователя, дознавателя, прокурора и суда, если оно основывается на показаниях свидетеля Соколова, которые являются достоверными и не вызывают сомнения в их верности.
Тем самым данный пример подтверждает, что истина в уголовном судопроизводстве основывается на определенных сведениях и знаниях об этих сведениях, которые по своей природе должны быть достоверными, не вызывающими сомнения.
Другим критерием истинности является понятие вероятности, которое обозначает - возможность, допустимость. И оно формирует в первую очередь достоверность. Сама же вероятность складывается из определенных знаний о факте, на котором основывается истина в уголовном судопроизводстве. Если бы мы не знали о том, что свидетель Соколов страдает близорукостью (миопией), то его показания, изобличающие в совершении преступления гражданина Сидорова, были бы достоверными, но в силу знания, что свидетель Соколов страдает данной болезнью, вероятность признания его показаний достоверными незначительная.
Сам же факт, на котором основывается истина в уголовном судопроизводстве, по своей природе представляет некую эмпирическую реальность, отображенную информационными средствами.
Положение о том, что истина, которая основывается в первую очередь на фактах, имеющих место в прошлом, свидетельствует о том, что достижение истины это установление соответствующих фактов, и, следовательно, для истины будет характерно понятие объективности. Кроме того, объективная истина в уголовном судопроизводстве представляет собой такое содержание наших знаний о совершенном преступлении, которое не зависит ни от следователя, дознавателя, прокурора и суда, ни от самого обвиняемого, подсудимого. Если знания дознавателя, следователя, прокурора и судьи о совершенном преступлении - это субъективный образ объективного мира, то объективное в этом образе и есть объективная истина.
Понятие содержания объективной истины в уголовном судопроизводстве всегда соответствовало таким критериям, как объективность, всесторонность и полнота исследования обстоятельств дела". Но современный уголовный процесс отказался от объективной истины в рамках того назначения уголовного судопроизводства РФ, которое определено ст. 6 УПК, а также развивающегося принципа состязательности уголовного процесса. В этой связи суд, как участник уголовного судопроизводства, в рамках реализации функции разрешения уголовного дела не должен осуществлять деятельность по объективному, всестороннему, полному исследованию обстоятельств дела, так как это противоречит принципу состязательности уголовного судопроизводства. Кроме того, суд в рамках функции разрешения дела должен создать условия для исследования доказательств сторонами в уголовном судопроизводстве. Речь в данном случае идет о том, что суд лишь стремится к достижению истины путем создания определенных условий другим участникам уголовного судопроизводства.
Известия Саратовского университета. 2008. Т. 8. Сер. Экономика. Управление. Право, вып. 1
Примечания
Хасбулатов Р.И. «Бюрократия тоже наш враг...». Социализм и бюрократия. М., 1989. С.9.
Там же. С.8.
См.: ВолковЮ.К. Идея «болезней» и «смерти» общества и государства в истории философской и социологической мысли // Философия и общество. М., 2005. №1(38). С. 50-64.
И не только российские, потому что критика бюрократизации элитарных политических и административных
практик стала в XX столетии одной из центральных линий в том анализе либерально-демократических систем и процедур, который дали в своих трудар, например, Л. фон Мизес и М. Вебер.
Хасбулатов Р.И. Указ. соч. С.9.
Там же. С. 23.
Там же. С.33.
Линьков И. «Классовость ставит все на свои места» // Коммунист: Теорет. и полит. журн. ЦК КПСС. 1990. №3. С.9.
Хасбулатов Р.И. Указ. соч. С.77.
ИСТИНА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Ю.В. Францифоров
Саратовский государственный университет, кафедра основ права E-mail: [email protected]
В статье исследуется проблема установления истины в уголовном судопроизводстве. Автор видит в объективной истине не только цель, но и средство процесса доказывания по уголовному делу.
The Truth in the Criminal Proceeding Y.V. Franciforov
In the article the problem of the truth establishment in the criminal proceeding is investigated. The author treats the truth not only as a goal, but as means of proving procedure in criminal case.
Процессуальный характер истины, диалектика абсолютных и относительных, субъективных и объективных ее элементов приводят нас к проблеме оценки истинного или ложного знания в уголовном судопроизводстве.
По мнению Й. Элеза, критерий истины следует искать не внутри системы знания, поскольку для нахождения такого критерия нужен в свою очередь другой критерий и так до бесконечности, а вне системы знания: в общественноисторической и в научно-экспериментальной практике человека1. В то же время понимание истины, рассматриваемой как ряд результатов процесса познания, не имеет ничего общего с пониманием истины как процесса, который представляет собой знание действительно целого. Истина - это процесс, потому что она находит себя не в сложении составляющих, выпадающих из процесса познания, а в самом этом процессе, превращающем результаты познания в свою движущую силу.
Таким образом, в установлении истины видится процесс открытия скрытого, который состоит в признании существования и независимости скрытого от исследователя, в признании человеческого фактора в расширении сферы открытого,
а также законов диалектики для отражения этой деятельности.
С точки зрения диалектики абсолютной и относительной истины развитие действительности и расширение познавательной деятельности содержат противоположные тенденции, поскольку пределы наших знаний то раздвигаются, то сужаются, так как имеется противоречие между нашими возможностями познать действительность и стремлением действительности уйти от этого, делая наши знания менее полными или даже превращая их в заблуждение. Противоречие это появляется и разрешается в ходе познавательной, практической деятельности человека, которая предполагает не только стремление мысли к действительности, но и стремление действительности к мысли. Нельзя противопоставлять, либо рассматривать обособленно такие определения истины, как «соответствие знания предмету» и «соответствия предмета своему понятию», поскольку «понимание истины, согласно которому только мысль должна соответствовать действительности, не требуя от действительности подниматься до той своей формы, в которой она наиболее соответствует своему понятию, может видеть в единстве теории и практики одно лишь приспособление теории к практике, а не возвышение практики, действительности до ее истины, выраженной в теории, оно хотело бы сделать теорию практичной, не делая при этом практику теоретической»2.
Следует согласиться с тем, что действительное бытие предмета не может полностью соответствовать своей сущности, как и наличные отношения не соответствуют своему понятию из-за имеющегося между ними несоответствия, которое может быть преодолимо при различных, в том числе социальных, преобразованиях, т.е.
© Ю.В. Францифоров, 2008
при прохождении такого пути, который составляет в идеале процесс приведения предмета в соответствие со своим понятием или совпадения мысли с предметом. Этот процесс, по своей сути, невозможен при диалектико-материалистическом понимании истины, так как истина, которая по логике вещей должна соответствовать непосредственной данности предмета, превращается в его отрицание, поскольку она переступает эмпирическую действительность наличного бытия.
По нашему мнению, эти соображения привели авторов УПК РФ к мысли о ликвидации установления истины по делу, чтобы принятие законного решения не зависело от нормативного требования достижения истины, как это было установлено в ч. 2 ст. 243 УПК РСФСР.
Вместе с тем УПК РФ лишил суд такой обязанности, в которой содержатся элементы обвинительной деятельности и одним из основных принципов уголовного судопроизводства определил состязательность сторон, при которой в соответствии с ч. 3 ст. 15 УПР РФ суду надлежит создавать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
В то же время не все авторы согласны с отказом от установления объективной истины в уголовном судопроизводстве. Так, А.М. Ларин, Э.Б. Мельникова и В.М. Савицкий в совместном исследовании пишут, что «достижение объективной истины представляет собой и принцип уголовно-процессуального права, и цель уголовнопроцессуальной деятельности. Выступления против принципа объективной истины в уголовном процессе всегда служили и служат оправданию следственных и судебных ошибок»3.
Достижение объективной истины, лишь в качестве цели, а не средства процесса доказывания по делу, сопровождается активностью суда, которая имеет одностороннюю направленность на достижение конкретного результата, что неминуемо отразится на ограничении прав одной из сторон.
Требование непременного установления истины по каждому уголовному делу противостоит законному праву на свидетельский иммунитет, что противоречит ст. 51 Конституции РФ, п. 3 ч. 4 ст. 47 и другим нормам УПК РФ в отношении права не давать показания против себя самого и близких родственников. По справедливому замечанию С.А. Пашина, в уголовном процессе «судье необходимо акцентировать внимание не на цели доказывания, а на процедуре доказывания, поскольку он отвечает не за обнаружение истины, а лишь за то, чтобы результат судоговорения был достигнут определенным образом»4.
Обязанность суда с участием сторон обвинения и защиты - исследовать доказательства, собранные в ходе производства по делу, для разрешения в соответствии с законом их уголовноправового спора. Акцент в этой деятельности
делается не на истинность принятого решения, а на его законность, обоснованность и справедливость, поскольку суд устанавливает не абсолютно достоверное знание, а вероятное.
Несмотря на то, что Уголовно-процессуальный кодекс определяет круг обстоятельств, который необходимо установить с помощью доказательств (ст. 73 УПК РФ), их не следует считать окончательными, а сведения, на основе которых суд, прокурор и следователь устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, считать абсолютно достоверными, а следовательно, абсолютно истинными. Поэтому процессуальные решения компетентных органов и должностных лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, не могут быть абсолютно безупречными, поскольку целью познавательной деятельности по уголовному делу является не установление объективной истины, а принятие законного, обоснованного и справедливого решения, которое осуществимо лишь в процессе доказывания.
Уголовно-процессуальный закон определяет, что доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания, при производстве по уголовному делу. Весь процесс доказывания по своему содержанию весьма субъективен, поскольку собирание доказательств осуществляется в основном не судом (на который не возложено бремя доказывания), а такими субъектами доказывания, как следователь (дознаватель) и прокурор, а также наиболее заинтересованными лицами - представителями сторон обвинения (потерпевший, гражданский истец, их представители) и защиты (подозреваемый, обвиняемый и защитник).
Поскольку кроме субъектов доказывания право собирания доказательств предоставлено широкому кругу участников процесса, осуществляющих сбор доказательств вне процессуальной деятельности, то приобщение к уголовному делу доказательств зависит от решения принимаемого лицом, ведущим производство по уголовному делу, которое в любом случае следует считать безукоризненным.
Проверка доказательств, как самостоятельная часть процесса доказывания, также не застрахована от субъективности и формальности, так как производится путем сопоставления, подтверждения или опровержения проверяемых доказательств. Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности. Оценка доказательств обладает еще большей свободой и субъективностью по сравнению с другими частями доказывания, поскольку производится по внутреннему убеждению, руководствуясь не только законом, но и совестью (ч. 1 ст. 17 УПК РФ).
Известия Саратовского университета. 2008. Т. 8. Сер. Экономика. Управление. Право, вып. 1
Акцент на формальную доказанность обстоятельств без дополнительной проверки ставит преюдиция, которая так же, как и отказ от института возвращения дела на дополнительное расследование судом, показывает формальную природу истины в уголовном судопроизводстве.
По мнению А.С. Александрова, «...современный законодатель отказался от концепции объективной истины, но обязал суд принимать правильные решения, т.е. такие, которые отвечают требованиям разума, нравственности, закона»5.
Эта мысль находит подтверждение в требованиях Уголовно-процессуального закона к суду, приговор которого выносится на основании доказательств, предоставленных ему сторонами. Выводы суда в приговоре должны опираться не на предположения и противоречивые фактические данные, а на объективные и достоверные доказательства, которые должны привести к законному, обоснованному и справедливому приговору. Если необоснованный приговор всегда незаконный, то порой и обоснованный приговор может оказаться незаконным, если не предоставлено подсудимому последнего слова, либо когда уголовное дело рассматривалось судом коллегиально, но отсутствует подпись одного из судей.
Сомнения в отношении обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным законом, толкуются в пользу обвиняемого. Этот порядок, хотя и не совместим с установлением объективной истины, но служит надежной защитой прав человека. Принцип презумпции невиновности гарантирует человеку право считаться невиновным, пока его виновность не будет установлена вступившим в законную силу приговором суда (ст. 49 Конституции РФ).
Таким образом, суд постановляет приговор, основанный на выводах в соответствии собранными и проверенными доказательствами, а поскольку процесс доказывания представляет собой частное, вероятное знание, то ему свойственны, в разумных пределах, элементы сомнения. Уголовное судопроизводство обладает известной долей формальности, поскольку сама правовая система является хотя и закрытой, но логически гибкой, которую невозможно поместить в рамки точной математической модели, способной установить объективную истину по делу.
Утверждение суда о признании виновным либо об оправдании лица важно для аудитории, к которой оно провозглашается, что отвечает требованиям нравственности и закона, поскольку в приговоре заключено не абсолютное, а вероят-
ное знание, основанное на гипотезе, вероятность которой настолько высока, насколько это соответствует здравому смыслу.
Цели доказывания определены в УПК РФ как установление обстоятельств, которые являются предметом доказывания по уголовному делу (ст. 85). В то же время сама система уголовного судопроизводства, основанная на принципе состязательности, заинтересована в установлении истины по делу, однако идея заключается не в том, чтобы установить «истину» о событии, а в том, чтобы выяснить, какое объяснение данного события отражает наиболее правдоподобное его восприятие, наиболее точно отражает существующую реальность6.
Не может быть установлена истина в результате проведенного голосования присяжных заседателей либо в случае постановления приговора без осуществления судебного разбирательства. В любом случае суд, не являясь очевидцем происшедшего, лишь устанавливает ответственность лица на основе той информации, которую он получает от свидетелей и сторон, участвующих в процессе.
Таким образом, установление объективной истины в уголовном судопроизводстве отождествляется с процессами познания факта преступления и связанных с ним фактов. Понимание объективной истины не только в качестве цели, но и как средства доказывания по делу, способствует разрешению существенных противоречий между сторонами уголовно-процессуальной деятельности. В этой связи познание объективной истины выступает как необходимое условие достижения цели уголовного судопроизводства, средством чего являются доказательства, позволяющие суду в конечном итоге вынести законный, обоснованный и справедливый приговор.
Примечания
1 См.: Элез Й. Истина как исторический процесс. М., 1980. С. 254.
2 Там же. С. 264.
3 Ларин А.М., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Уголовный процесс России // Лекции-очерки. М., 1997. С. 83-85.
4 Пашин С.А. Проблемы доказательственного права // Судебная реформа: юридический профессионализм и проблемы юридического образования. М., 1995. С. 312.
5 Александров А. С. Введение в судебную лингвистику. Н.Новгород, 2003. С. 170.
6 См.: Воронов А.А. Установление истины не есть критерий законности // Закон и право. 2004. №7. С. 27-30.
В. БАЛАКШИН
В. Балакшин, кандидат
юридических наук, Свердловская область.
Введение суда присяжных и первые процессы
с их участием обнажили ряд проблем. При
этом, возникнув в суде присяжных, некоторые
из них были автоматически перенесены на
"обычное" судопроизводство. В частности,
подвергся ревизии устоявшийся взгляд на то,
что целью судопроизводства и правосудия
является установление объективной
(материальной) истины. Началась реставрация
ранее разделяемой только западными и
некоторыми отечественными
дореволюционными юристами позиции,
согласно которой юридическое познание (в
частности, о вине лица в совершении
преступления) носит вероятностный
характер. Так, методолог В. Никитаев пишет:
"Объективная (материальная) истина есть
фикция, точнее, юридическая фикция,
позволяющая использовать Уголовный кодекс
для постановления приговора: а потому ее
сохранение как средства уголовного
процесса предполагает, что на первое место
будет поставлена процессуальная истина"
(Никитаев В.В. Проблемные ситуации
уголовного процесса и юридическое мышление
// Состязательное правосудие: труды научно -
практических лабораторий. М.: Международный
комитет содействия правовой реформе, 1996).
Под процессуальной истиной он понимает
"соответствие судебного процесса (а значит,
и его результата) требованиям
процессуального права".
Таким образом,
целью уголовного процесса определяется не
объективная (материальная) истина, не то,
что было "на самом деле", не истинные знания
об общественно опасном деянии со всеми его
объективными и субъективными
характеристиками, а истина
"процессуальная". Иными словами, событие,
действие либо бездействие лица, пусть даже
не происходившие в действительности, но
установленные судом на основе
доказательств, признанных им достоверными,
доброкачественными.
Согласиться с
такой точкой зрения, как, скажем, и с
предложением о том, что вина лица в
совершении преступления может быть
доказана с "установленной законом степенью
вероятности", трудно.
Цели и задачи
уголовно - процессуальной деятельности в
концентрированном виде сформулированы в
ст. ст. 2 и 20 УПК. Ими являются: быстрое и
полное раскрытие преступлений, полное,
всестороннее и объективное исследование
обстоятельств дела, изобличение виновных и
обеспечение правильного применения закона
с тем, чтобы каждый совершивший
преступление был подвергнут справедливому
наказанию и ни один невиновный не был
привлечен к уголовной ответственности и
осужден.
Самое нежелательное, что может
иметь место в уголовном процессе, -
привлечение к уголовной ответственности и
осуждение невиновных.
Целью уголовно -
процессуальной деятельности и доказывания,
в частности, не может быть что-либо иное,
кроме как установление объективной
действительности, реальности, имевшей
место в прошлом. Не абсолютной истины, ибо
достичь ее невозможно, не относительной,
ибо это повлечет нарушение прав участников
процесса, другие нежелательные
последствия, а истины объективной. Она
предполагает наличие таких знаний и
выводов об обстоятельствах дела, которые
правильно отражают существующую вне
человеческого сознания действительность.
"Установить истину в уголовном процессе, -
пишет П. Лупинская, - означает познать
прошедшее событие и все обстоятельства,
подлежащие установлению по уголовному
делу, в соответствии с тем, как они имели
место в действительности" (Лупинская П.А.
Уголовный процесс. Учебник. М., 1995. С. 129).
Трудно не согласиться с выводами П.
Лупинской и других ученых,
придерживающихся такой же позиции.
Остается лишь дополнить: обстоятельства
совершения преступления (общественно
опасного деяния) существуют объективно. Но
существуют в прошлом и их невозможно
изменить или каким-то образом
трансформировать. Они либо имели место в
действительности, либо их не было вообще.
Другими словами, данные обстоятельства не
могут и не должны ставиться в зависимость
от наличия либо отсутствия доказательств,
их подтверждающих и устанавливающих.
Отсутствие доказательств не означает, что
какого-то деяния не происходило. В такой
ситуации не исключено обратное: деяние в
действительности имело место, но
доказательств этого не добыто. Или добыты
такие, которые отражают его несколько
искаженно. Если это так, то говорить об
установлении по делу объективной истины и
достижении цели доказывания нет оснований.
Ибо до тех пор, пока знания дознавателя,
следователя, прокурора, судьи не
соответствуют действительности, не
отражают реальность, цель доказывания
нельзя считать достигнутой.
Бессмысленно и антинаучно отрицать
очевидное. А именно, что в реальной судебно -
прокурорской практике установить по
каждому уголовному делу то, что произошло в
действительности, невозможно. Встречаются
случаи, когда постичь объективную истину по
каким-либо причинам не удается.
Такой
вывод, например, можно сделать,
проанализировав постановление президиума
Красноярского краевого суда от 11 июня 1996 г.
по делу Г. Последний был осужден Кировским
районным судом г. Красноярска по п. п. "а", "б"
ч. 2 ст. 146 УК РСФСР за то, что он и
неустановленный следствием гражданин,
следуя в автомобиле ВАЗ-21063, совершили на
его владельца З., сидевшего за рулем,
нападение. Упомянутый гражданин применил в
отношении З. газовый баллончик, а Г. в это
время схватил З. за одежду и шею. Последний
сумел освободиться и выскочить из кабины. Г.
и гражданин, дело в отношении которого
выделено в отдельное производство,
завладев автомобилем, уехали.
Отменяя
приговор районного суда и определение
судебной коллегии по уголовным делам,
президиум указал: "При квалификации
содеянного по п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР,
суд исходил из того, что применение
газового баллончика создавало угрозу для
жизни и здоровья потерпевшего.
Однако в
материалах дела и в приговоре нет
каких-либо данных о степени опасности для
жизни и здоровья потерпевшего в результате
применения газового баллончика при
нападении. Судебно - медицинская экспертиза
о характере и степени тяжести телесных
повреждений у З., полученных в результате
применения содержимого в газовом
баллончике, не проводилась, сам баллончик
не обнаружен.
По показаниям
потерпевшего З., телесных повреждений ему
причинено не было. В деле отсутствуют
данные об обстоятельствах приобретения
газового баллончика и свойствах
содержащегося в нем вещества. При таких
обстоятельствах содеянное Г. надлежит
квалифицировать как открытое хищение
личного имущества граждан (грабеж),
совершенное по предварительному сговору
группой лиц, соединенное с насилием, не
опасным для жизни и здоровья потерпевшего,
т.е. по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР, действующей на
момент совершения преступления" (Бюллетень
Верховного Суда Российской Федерации. 1997. N
5. С. 17).
Из постановления Президиума
следует, что действия Г. были
переквалифицированы на менее тяжкое
преступление не потому, что применение
газового баллончика не создавало угрозы
для жизни и здоровья потерпевшего, а потому,
что данный вопрос ни органами
предварительного следствия, ни судом
первой инстанции надлежащим образом не был
исследован. Пробелы, допущенные в процессе
доказывания по данному делу, очевидны.
Очевидно, однако, и другое: выводы судов
всех инстанций вследствие неполноты
исследования обстоятельств дела сделаны с
определенной степенью вероятности. Ибо
вовсе не исключено, что применение в
отношении потерпевшего З. газового
баллончика создавало угрозу для его жизни и
здоровья и, следовательно, действия Г.
вначале правильно были квалифицированы как
разбой, а не грабеж.
Поэтому признать,
что при расследовании и рассмотрении
анализируемого дела установлена
объективная истина и постановлен
справедливый приговор, исходя из
принципиальных положений теории
доказательств, невозможно.
Напротив,
анализ Постановления Президиума
Верховного Суда РФ от 24 января 1996 г. по делу
Б. дает основание для вывода о том, что в
результате процессуальной деятельности
органов предварительного следствия и суда
объективная истина была достигнута.
Приведенные в постановлении
доказательства и аргументы, их тщательный,
полный и совокупный анализ позволили
сделать единственно верный вывод о том, что
Б. путем обмана и злоупотребления доверием
присвоил различные суммы денег, которые
тратил на свои личные нужды, выплачивая
вознаграждения посредникам за оказанные
услуги, то есть совершил преступление,
предусмотренное ч. 2 ст. 147 УК РСФСР
(Бюллетень Верховного Суда Российской
Федерации. 1997. N 2. С. 7 - 8). Здесь налицо
совпадение объективной (материальной)
истины и истины процессуальной!
Это,
однако, идеальный вариант. Мы за то, чтобы он
преобладал в судебно - прокурорской
практике, чтобы объективная истина
устанавливалась по большинству
рассматриваемых судами уголовных дел.
Объективно же, в реальной жизни существуют
оба варианта. Закономерно поэтому
возникает вопрос: каким образом суду,
определяя свою позицию по данному весьма
актуальному вопросу, поступать в делах,
аналогичных первому случаю?
Общество
подошло к такому уровню правосознания,
когда на законодательном уровне необходимо
конкретизировать, во-первых, цель
доказывания в уголовном судопроизводстве,
а во-вторых, цель самого правосудия. Это
крайне необходимо хотя бы потому, что в
настоящее время де-факто "следственная и
судебная практики - это разные практики"
(Никитаев В.В. Указ. работа. С. 300).
Возможности суда по выявлению и
обнаружению доказательств значительно
скромнее, чем органов дознания и следствия.
Следовательно, на установление объективной
истины должны быть нацелены в первую
очередь органы, занимающиеся оперативно -
розыскной деятельностью и производящие
расследование по уголовным делам. Нацелены
на то, чтобы добыть такие доказательства, в
таком количестве и качестве, которые бы
позволили получить знания об имевшем место
общественно - опасном деянии,
соответствующие действительным
обстоятельствам.
Представляется, что
целью правосудия следует определить
достижение тождества объективной и
процессуальной истин (идеальный вариант). В
том же случае, когда очевидно, что
объективная истина достигнута быть не
может, поскольку органами расследования и
самим судом полностью исчерпаны все
предусмотренные законом меры по ее
установлению, - во всяком случае должна быть
достигнута истина процессуальная. То есть
истина, которая вытекает и опирается на
материалы уголовного дела, полностью
соответствует имеющимся в нем, надлежаще и
скрупулезно проверенным, исследованным и
оцененным судом доказательствам.
Собственно, такое требование и закреплено в
п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда
РФ от 29 апреля 1996 г. "О судебном приговоре",
согласно которому "обвинительный приговор
должен быть постановлен на достоверных
доказательствах, когда по делу исследованы
все возникшие версии, а имеющиеся
противоречия выяснены и оценены". Остается
лишь надеяться, что данное требование будет
распространено не только на обвинительные
приговоры, но и иные судебные решения,
включая приговоры оправдательные. Ибо
принципы презумпции невиновности,
состязательности сторон в уголовном
процессе предполагают, что невиновность
лица в совершении преступления также
должна быть доказана, а оправдательный
приговор не содержал бы "формулировок,
ставящих под сомнение невиновность
оправданного" (п. 17 Постановления "О
судебном приговоре").
Такой подход
позволил бы сориентировать органы
расследования на принятии исчерпывающих
мер по установлению объективной истины, а
не довольствоваться формальным
закреплением тех обстоятельств
преступления, которые освещают
потерпевший, подозреваемый, обвиняемый,
если имеются данные о совершении
преступления при иных обстоятельствах. Это
способствовало бы исключению случаев
фальсификации доказательств, оговоров и
самооговоров - распространенных причин
постановления неправосудных приговоров.
Внедрение же в практику стандарта
доказанности "с установленной степенью
вероятности" недопустимо. Итогом этого
неизбежно станут серьезные ошибки в
судебной деятельности.
ССЫЛКИ НА
ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"УГОЛОВНО -
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС
РСФСР 27.10.1960)
"УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 N 1
"О СУДЕБНОМ ПРИГОВОРЕ"
Российская
юстиция, N 2, 1998
По своей сущности истин бывает несколько: обыденная или житейская, научная истина, художественная истина и истина нравственная. В целом же форм истины почти столько, сколько видов занятий. Особое место среди них занимает научная истина, характеризующаяся рядом специфических признаков. Прежде всего, это направленность на раскрытие сущности в отличие от обыденной истины. Кроме того, научную истину отличает системность, упорядоченность знания в ее рамках и обоснованность, доказательность знания. Наконец, научную истину отличает повторяемость и общезначимость, интерсубъективность.
Под объективной истиной понимается такое содержание человеческих знаний, которое правильно отражает объективную действительность и не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества.
Установить истину в уголовном процессе означает познать прошедшее
событие и все обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу в соответствии с тем, как они имели место в действительности 1 .
Установление истины - цель доказывания в уголовном процессе
В судопроизводстве любые факты и обстоятельства являются познаваемыми, поэтому целью доказывания в российском уголовном процессе является установление объективной истины по конкретному делу.
Раскрытию преступлений способствует именно установление истины по делу. Преступление, как явление социального характера, обладает бесконечным множеством сторон, связей и т. п. При установлении истины по конкретному уголовному делу следователи, дознаватели, прокурор и суд отвлекаются от множества сторон преступления, которые могут интересовать других специалистов - педагогов, психологов или криминологов, устанавливая достоверно в интересующем их исследуемом объекте только те обстоятельства, знание которых необходимо и достаточно для правильного и объективного правосудия, то есть правильного разрешения вопроса по конкретному уголовному делу.
Совершенно очевидно, что никакая истина по делу не исчерпывает объект (преступление) в полном объеме, во всех его связях. Из суммы информации по конкретному уголовному делу по частичкам складывается полное и точное знание о преступлении, то есть, другими словами, складывается абсолютная истина, которая, тем не менее, не может быть исчерпана до конца.
Познание же истины в уголовном процессе сводится к:
Раскрытию конкретного преступления,
Выявлению лиц, это преступление совершивших,
Справедливому наказанию именно виновных лиц,
Недопущению привлечения к уголовной ответственности и осуждению невиновных,
Обеспечению законности и обоснованности решений, принимаемых компетентными органами,
Содействию воспитания всего населения России в духе строжайшего соблюдения законов,
Предупреждению преступлений,
Гарантии обеспечения прав и законных интересов граждан в уголовном процессе.
Чтобы приговор был законным и обоснованным, необходимо установить в точном соответствии с действительностью все обстоятельства совершения преступления, виновность лица, его совершившего, дать правильную юридическую квалификацию действий лица, которое совершило преступление, в строгом соответствии с уголовным законом, назначить этому лицу справедливое наказание в пределах, установленных санкцией статьи уголовного кодекса с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного, а также обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность.
Поэтому выводы о правильной квалификации преступления и справедливой мере наказания должны базироваться на правильно познанных судьями фактах и верном истолковании закона применительно к конкретной жизненной ситуации. Именно на основании вышеизложенного закон обязывает судей (ст. 307 УПК РФ) приводить в приговорах мотивы относительно квалификации преступления и избранной меры наказания. Сами же предписания закона, которыми руководствуются судьи при постановлении приговоров, не являются составленными произвольно. В каждом приговоре выражена воля общества, определенная государственным принуждением в отношении виновных лиц.
Следовательно, само применение законов судьями рассчитано на правильное познание ими конкретной жизненной ситуации, при которой совершалось то или иное преступление, предполагая установление в судебном заседании истинных выводов о квалификации преступления и мере наказания осужденному.
Обобщая сказанное, можно заметить, что без верных юридических оценок фактов и обстоятельств нельзя говорить о том, что истина по уголовному делу установлена в полном объеме 2 .